Полк был сформирован по приказу начальника УНКВД по г.Москве и Московской области старшего майора госбезопасности М.Журавлева всего за одни сутки, 17 октября 1941 года. Численность его составила 1914 человек. Предназначался полк не только для выполнения разведывательно-диверсионной работы в тылу противника в интересах штаба обороны Москвы и командования Западного фронта, но и для истребления самой главной опасности для наших войск в то время — фашистских танков, что нашло свое отражение в названии части.
продолжениеОснову полка составили 1-й и 2-й батальоны, переформированные из истребительных батальонов Коминтерновского (298 человек) и Красногвардейского (460 человек) районов столицы. Из чекистов московского управления, а также сотрудников Управления милиции г.Москвы и области был создан 3-й батальон. Сотрудники райотделов НКВД, а также истребительные батальоны Подольского района Московской области, Калининской и Ивановской областей послужили основой для 4-го батальона. Особенностью этой части было то, что в один строй стали кадровые сотрудники госбезопасности, сотрудники всех отделов Управления Рабоче-Крестьянской Красной милиции г.Москвы, начиная от агентов уголовного розыска и заканчивая инспекторами ОРУД ГАИ, а также вчерашние рабочие и служащие, студенты и преподаватели института физкультуры, слушатели Промакадемии, школьники, до того момента не имевшие никакого отношения ни к тайным операциям секретных служб, ни к разведывательно-диверсионной деятельности. Командиром полка был назначен заместитель начальника отделения УНКВД по Москве и Московской области полковник погранвойск А.Махоньков, комиссаром — заместитель начальника УНКВД майор государственной безопасности М.Запевалин.
Формирование полка происходило в одном из тихих московских переулков — Малом Ивановском, в здании бывшего монастыря, где до войны размещалась Центральная школа милиции. Командованию полка пришлось одновременно решать сотни вопросов: заниматься боевой и специальной подготовкой, экипировкой, снаряжением и вооружением, медицинской службой, службой связи и т.д. К обычным трудностям прибавились и специфические: полк не был предусмотрен ни мобилизационными планами, ни оргштатной структурой УНКВД по Москве и Московской области, что не могло не сказаться негативно на процессе его формирования. В связи с тем, что влившиеся в состав полка истребительные батальоны Красногвардейского и Коминтерновского районов имели множество престарелых и больных, командованию части пришлось пересмотреть личный состав. В течение октября и первой половины ноября проводилась усиленная боевая подготовка и слаживание подразделений в условиях, максимально приближенных к боевой обстановке. В это время были проведены два двухдневных учебных марш-броска в район Лукино. Особое внимание обращалось на обучение личного состава полка владению автоматическим оружием, метанию гранат, приемам рукопашного боя, тактике действий мелких подразделений в тылу врага. С наступлением зимы большое внимание уделялось лыжной подготовке.
Перед спецназовцами были поставлены очень жесткие условия, и уже 7 ноября первым истребительно-диверсионным группам предстояло идти в тыл противника. Всего за 20 дней личный состав полка должен был пройти ускоренный курс программы проведения как чекистско-войсковых мероприятий, так и разведывательно-диверсионной деятельности. Предполагалось, что в ближайшем тылу противника будут действовать оперативные группы по 15-20 человек. В их задачи входило проведение диверсионных операций, уничтожение живой силы и техники врага, помощь в формировании и снабжении вооружением и боеприпасами партизанских отрядов, сбор разведывательных данных.
Первоначально снабжение и вооружение полка шло по линии госбезопасности. Медсестра Т.Кузнецова из спецгруппы старшего лейтенанта С.Рипинского так впоследствии описывала типичное снаряжение и вооружение разведывательно-диверсионной группы: “Одеты мы были в ватные черные брюки и телогрейки, шапки-ушанки. Из оружия почти у всех были винтовки, только у командира и комиссара автоматы. У меня были гранаты РГД-33 и револьвер “Наган”, санитарная сумка”. Наличие у спецназовцев характерной одежды черного цвета объясняется самым неожиданным образом — под рукой оказалась не военная форма или форма сотрудников госбезопасности и милиции, а одежда заключенных, хранившееся в достаточно больших количествах на складах НКВД.
Особенностью московского спецназа было и то, что подразделения полка с учетом специфики действий в глубоком тылу врага были вооружены только легким стрелковым оружием. На вооружении группы имелось: пять-семь 7,62-мм винтовок обр. 1891/30 гг., одна 7,62-мм снайперская винтовка обр. 1891/30 гг., оснащенная прибором для бесшумно-беспламенной стрельбы (глушителем) “Брамит”. Наряду с винтовками широко использовалось автоматическое оружие, в том числе от трех до пяти 7,62-мм самозарядных винтовок Токарева обр. 1940 г. (СВТ), два 7,62-мм ручных пулемета Дегтярева (ДП) обр. 1927 г., а также два-три пистолета-пулемета. Причем если сначала, осенью 1941 года, это были 7,62-мм пистолеты-пулеметы Дегтярева (ППД) обр. 1934/38 и 1940 гг. (перед войной имевшиеся только в войсках НКВД), то уже с начала 42-го в подразделения полка во все нарастающем количестве стали поступать новые 7,62-мм пистолеты-пулеметы Шпагина (ППШ) обр. 1940 г.
По настоянию руководства Особой группы НКВД СССР, которое приняло самое непосредственное участие в формировании Московского полка УНКВД, для вооружения практически всех без исключения разведывательно-диверсионных групп были использованы образцы стрелкового оружия, рассчитанные на использование 7,62-мм винтовочно-пулеметного патрона, однотипного с боеприпасами германской армии, в первую очередь это относилось к образцам трофейного польского, чешского и литовского оружия. В каждой группе полагалось иметь не менее 30% подобного оружия, поскольку для спецподразделений, действующих в глубоком тылу противника, было крайне немаловажным использование (из-за сложности в снабжении боеприпасами) оружия и боеприпасов, взаимозаменяемых с оружием противника. В небольшом количестве, один-два на группу, использовались также и ружейные гранатометы Дьяконова. В боекомплект спецназовца входило по две ручные осколочные гранаты Ф-1 или две ручные гранаты РГД-33, одна-две противотанковые гранаты РПГ-40 или РПГ-41. Кроме того, каждый боец имел при себе одну-две бутылки с зажигательной смесью “КС”, или килограмм тротиловых шашек, или одну противопехотную мину. Главным же недостатком при оснащении групп являлось практически полное отсутствие средств связи. Имевшиеся несколько батальонных радиостанций служили только для связи штаба полка с батальонами. Рейдовые группы вынуждены были осуществлять в случае необходимости доставку донесений со связными, что значительно снижало ценность добываемых разведданных и затрудняло управление и координацию деятельности оперативных групп из центра.
Значение, которое придавалось этой части специального назначения, было столь велико, что на состоявшемся 7 ноября 1941 года параде войск на Красной площади во главе сводной колонны истребительных и рабочих батальонов в четком строю прошел именно Московский истребительный мотострелковый полк УНКВД. Уходя на выполнение ответственных заданий, московские спецназовцы давали клятву на верность Отчизне: “Мы знаем, что нам предстоит тяжелый путь, но никто не сломит нашу волю в борьбе с ненавистным врагом. Мы обязуемся бороться с фашистами, изменниками и трусами. Какие бы трудности и невзгоды нам ни пришлось перенести, мы всегда будем помнить, что боремся за честь и свободу, за счастье нашей Родины, советского народа”.
Для проведения боевых и диверсионных операций в тылу противника в первой половине ноября из состава полка УНКВД была сформирована 31 группа общей численностью 474 человека (15-17 человек в группе). В Верейский район были направлены 11 групп, в Рузский и Боровский районы — по 10 групп, а в Лотошинский и Волоколамский районы — еще 7 групп, укомплектованных курсантами, окончившими спецшколу НКВД. Уже 9 ноября первая диверсионная группа из 34 бойцов во главе с капитаном Ф.Моисеевым вышла на специальное задание. Им предстояло действовать в тылу врага на нарофоминском и верейском направлениях.
Перед диверсионной группой капитана Ф.Моиссева, первой ушедшей на специальное задание, была поставлена главная задача — уничтожить стратегически важный мост на участке дороги Верея — Дорохово и собрать сведения о продвижении немцев к линии фронта. Интенсивная подготовка бойцов не прошла даром. Участник той операции М.Брыксин-Лямин вспоминал впоследствии: “... Часто видели фашистов совсем рядом, так и хотелось прикончить их, но нельзя — сорвем задание. Наконец долгожданный мост. В маскировочных халатах, сливаясь со снежным покрывалом, подползли к мосту, бесшумно сняли часовых и быстро заминировали мост. Отошли. Мучительно ждем взрыва... и ни звука. Неужели что-то случилось и задание не будет выполнено? И вдруг взрыв — мощный, раскатистый. Первая наша победа, как радостно осознавать это. Позже мы узнали от местных партизан, что мост взлетел на воздух в тот самый момент, когда на него въехала фашистская танковая колонна... Переходим к выполнению других заданий, минируем дороги, нарушаем телефонную связь, собираем сведения о продвижении войск противника”.
Первое боевое задание было выполнено на «отлично». Лучших результатов добился сводный отряд под началом командира батальона П.Полушкина, работавший в районе сел Петрово, Редькино-Никольское, Таблово-Руза. Организованно действуя небольшими группами, отряд уничтожил автотанковую ремонтную базу, два пятитонных грузовых автомобиля и сжег склад горючего, истребив при этом до двух десятков фашистов.
С началом второго этапа наступления немецко-фашистских войск на Москву истребительный мотострелковый полк УНКВД приступил к массовой заброске истребительно-диверсионных групп в тыл противника для нанесения ударов по коммуникациям на рузском, дороховском, нарофоминском и рогачевском направлениях. Только с 15 по 18 ноября на участке 16-й армии К.Рокоссовского на рузском направлении из состава 1-го батальона было заброшено к немцам в тыл 10 оперативных групп по 15-16 человек в каждой с задачей уничтожать живую силу противника, штабы частей и соединений, базы и пункты снабжения, узлы и линии связи. В ночь на 19 ноября линию фронта на дороховском направлении перешли 11 групп 2-го батальона с задачей нарушить коммуникации во вражеском тылу в полосе действий 5-й армии, несколько групп получили задания совершить диверсии на шоссе Минск — Москва. В ночь на 21 ноября еще 10 групп 3-го батальона были заброшены в тыл противника в район сел Семидворово, Роща, Орешково, Ступино, Лучино с задачей истреблять живую силу противника, разрушать линии и узлы связи, вести разведку за передвижением войск противника.
Именно тогда на практике наши воины отрабатывали классическую науку проведения спецопераций, которая впоследствии станет одной из учебных дисциплин при подготовке советского спецназа.
Одну из разведывательно-диверсионных групп возглавлял пограничник младший лейтенант Л.Ананко. Его богатый боевой опыт помог группе из 15 человек без единого выстрела проникнуть 18 ноября через линию фронта и скрытно выйти к позициям противника в районе села Архангельское, где на постой расположилось германское подразделение. Командир, выставив охранение, вместе с двумя бойцами скрытно пробрался к селу. Проведя тщательную разведку и выяснив обстановку и численность войск, Ананко принял решение атаковать противника. Группа прикрытия во главе с комиссаром младшим политруком В.Ладошкиным получила задание взорвать мост, дабы отсечь подход возможных подкреплений противника. В штурмовой группе была выделена группа поддержки из двух пулеметчиков, которые с наступлением темноты должны были скрытно пробраться в село и занять там позиции. В 23.00 штурмовое подразделение подсветило местность, забросав несколько домов зажигательными бутылками, и открыло огонь на поражение. Полураздетые, ошеломленные, гитлеровцы выскакивали из домов, ведя беспорядочную, неприцельную стрельбу. В это время группа во главе с Ананко атаковала противника. Взрыв моста подчиненными Ладошкина еще больше усилил панику в стане врага. Неожиданно с крыши скотного двора по фашистам открыли прицельный огонь пулеметчики из группы поддержки, точно поражая хорошо освещенных пожаром немцев. От полного разгрома фашистов спасло лишь появление колонны автомашин с крупными силами противника. Всего в том бою было уничтожено более 30 гитлеровцев.
5 декабря 1941 года советские войска начали свое победоносное контрнаступление под Москвой. Активную роль в его проведении сыграли и московские спецназовцы. Получив приказ развернуть истребительно-диверсионные группы на можайском направлении, командование полка учло опыт ноябрьских операций. Получила дальнейшее развитие оправдавшая себя на практике система организации сводных групп, объединенных в несколько отрядов.
Уже в ночь с 6 на 7 декабря группы под командованием С.Медведева и Д.Соломатина перешли линию фронта. В деревне Хохлы разведкой было обнаружено до 30 танков противника. Соломатин с четырьмя бойцами выстрелами из винтовок, оснащенных приборами для бесшумно-беспламенной стрельбы “Брамит”, сняли часовых. В танки полетели бутылки с зажигательной смесью. Объятые пламенем, запылали сразу несколько машин. В это же время спецназовцы Медведева взорвали две автомашины с боеприпасами. Немцы открыли сильный огонь из станковых пулеметов и минометов. Спецназовцы, пользуясь темнотой, сумели оторваться от преследователей.
Резкое изменение обстановки на фронте повлекло за собой и изменение в тактике действий диверсантов. На совещании у командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Л.Говорова командованию полка было предложено сформировать 16 истребительно-диверсионных групп для ведения разведки в тылу врага в полосе действий армии, в частности перед фронтом 50-й и 114-й стрелковых дивизий, и координировать с ними свои действия.
Первым 15 декабря перешел линию фронта сводный отряд в количестве 300 человек под командованием майора И.Козлова. За несколько дней спецназовцы нанесли врагу значительный ущерб, уничтожив 318 солдат и офицеров противника, 1 тяжелое орудие, 16 автомашин, захватив ценные документы и в трехстах местах нарушив линейную связь противника. Вскоре еще несколько крупных отрядов из московского полка УНКВД было переброшено в тыл противника.
Всего с 9 по 23 декабря за линию фронта было заброшено 4130 человек (70 истребительно-диверсионных и оперативных групп). Они уничтожили 1504 фашистских солдата и офицера, 148 легковых и грузовых автомашин с живой силой, боеприпасами и горючим, взорвали и уничтожили 8 мостов, разгромили танкоремонтную базу, штаб полка, 4 склада с горючим, захватили 9 орудий, 15 пулеметов, 11 автоматов, 200 винтовок, 1 радиостанцию, добыли ценные разведывательные данные. Наши потери составили 64 человека убитыми, 110 ранеными, и 44 пропало без вести.
Изгнание германских войск с территории Московской области внесло свои коррективы в боевую жизнь полка. 27 января 1942 года начальник УНКВД Москвы и области подписал приказ о реорганизации разведывательно-диверсионной работы. Полк стал именоваться мотострелковым истребительно-диверсионным. В полк влился отдельный кавалерийский эскадрон УНКВД. Все имеющиеся при УНКВД истребительно-диверсионные отряды передавались в полк, где из них создавали отдельные подразделения. Новому командиру полка майору С.Сазонову предписывалось обучить весь личный состав полка в спецшколе УНКВД, располагавшейся в г.Покрове Московской области.
Продолжавшееся наступление Красной Армии поставило перед полком качественно новые задачи. Спецгруппам предстояло совершать рейды уже не в ближний, а в глубокий тыл противника, нанося ему максимальный ущерб в живой силе и технике, нарушая коммуникации, помогая формированию местных партизанских отрядов и передавая им свой боевой опыт. Для выполнения этих задач командование полка разработало целый ряд мероприятий, направленных на более тесное взаимодействие с частями Красной Армии и партизанскими отрядами. В непосредственной близости от линии фронта создается полевой штаб полка во главе с капитаном М.Головановым, что значительно повысило оперативность решения вопросов и улучшило связь с рейдовыми группами.
(Удостоверение командира разведывательно-деверсионной группы, выполненное на шелковой ткани.
Перед выходом в тыл врага оно зашивалось в одежду.)
К этому времени заметно улучшилось снабжение полка всем необходимым, начиная с вооружения и заканчивая экипировкой. Вот как вспоминает об этом боец роты автоматчиков В.Новожилов: “Нашу роту направили на задание в тыл врага в Брянскую область. Одеты мы были по-зимнему: бушлаты, ватные брюки, шапки-ушанки, маскхалаты, валенки, лыжи. У каждого автомат, винтовка или ручной пулемет, патроны, питание на 10 дней, две ручные и одна противотанковая гранаты, килограмм тола — всего 25-30 кг”.
Претерпела определенные изменения и тактика действий спецгрупп. Рост профессиональных навыков спецназовцев позволил им во всей полноте использовать такой фактор успешного ведения боевых действий, как внезапность. Этому способствовали растянутость коммуникаций противника и прекрасное знание спецназовцами местности.
С учетом боевого опыта была выработана следующая приоритетность в проведении боевых операций в тылу врага. В первую очередь планировались налеты на неохраняемые участки шоссейных и железных дорог, нефтеперегонные заводы и электростанции, телефонные и телеграфные линии, узлы связи. Объектами второй очереди могли стать плохо охраняемые мосты, паромные переправы, склады боеприпасов и ГСМ, автомобильные парки и т.д. Затем шла очередь живой силы противника: отдельные часовые, небольшие конвои и колонны, расчеты отдельных орудий или экипажи боевых машин на огневой позиции, небольшие подразделения по охране штабов, аэродромов и т.п. И только в самых крайних случаях допускались открытые боевые столкновения с противником, способным к отражению нападения, — гарнизонами или воинскими частями на марше. Специфика действий спецназа как раз и состояла в том, чтобы избегать открытого боя. Поэтому, совершая нападения на воинские колонны, диверсанты, как правило, прибегали к внезапному огневому налету с ближних и средних дистанций, не превышавших 400-500 м, и стремились выбрать для этого самые чувствительные объекты — штабы или тыловые подразделения. Такая тактика приносила спецназовцам высокие результаты.
Вот что докладывал командир полка в своем рапорте начальнику УНКВД о результатах боевой работы группы под руководством младшего лейтенанта госбезопасности Г.Гладкова: “Группой Гладкова уничтожено 85 фашистов, 2 легких танка, 2 автомашины, 3 повозки и захвачены значительные трофеи”. Вскоре С.Сазонов докладывал о тех же спецназовцах: “15.02.42 г. из тыла врага вернулась группа Гладкова (26 чел.), которая действовала в районе сел Рожново, Матренино, Запрягаево, Замухино. 14.02. группа произвела налет на село Рожново, занятое гитлеровцами. Уничтожено 78 фашистов и 6 повозок с боеприпасами”. За проведение этих операций командующий Западным фронтом генерал армии Г.Жуков наградил спецназовцев орденами: Г.Гладкова, В.Чуприкова и А.Постникова — Красного Знамени, А.Рогова, К.Белова, Е.Фалина и М.Сухарева — Красной Звезды.
В марте 42-го года боевые действия полка были перенесены на территорию Смоленской, Калининской и Брянской областей. Отличных успехов добилась спецрота полка под командованием младшего лейтенанта П.Муратикова. 118 спецназовцев, действуя в районе железной дороги Рославль — Киров, за десять дней уничтожили 1234 и ранили более 150 немецких солдат и офицеров, уничтожили паровоз, 25 вагонов, платформу с грузом, повредили еще 10 вагонов. Признание заслуг спецназовцев было особо отмечено в сводке Совинформбюро.
В дни героической обороны столицы и контрнаступления Красной Армии под Москвой мотострелковый истребительно-диверсионный полк УНКВД внес свой достойный вклад в дело разгрома германских войск. С 9 ноября 41-го по 20 мая 42-го года 125 спецгрупп, отрядов и подразделений полка выполняли специальные задания командования Западного фронта в тылу врага. Спецназовцы уничтожили 4390 гитлеровских солдат и офицеров, 12 танков, 56 автомобилей, пустили под откос несколько десятков эшелонов, уничтожали штабы, склады, базы, мосты, добывали ценную разведывательную информацию, помогали организовывать и вооружать партизанские отряды на оккупированных территориях. За проявленные доблесть и отвагу орденами и медалями награжден 101 спецназовец.
26 июня 1942 года приказом Главного управления внутренних войск НКВД СССР полк был преобразован в 308-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР. 12 августа бойцы и командиры прощались со столицей, которую стойко защищали в самые кризисные дни 41-го. Москва навечно сохранит память о более чем пятистах московских спецназовцах, отдавших за нее свою жизнь.
Сергей МОНЕТЧИКОВ