МГБ против ЦРУ и СИС
автор: Мирослава БЕРДНИК
Настоящие, не эфемерные защитники, спасавшие Украину от столь популярных нынче «героев вызвольных змагань» ОУН и УПА, редко рассказывают о себе. 9 октября в госпитале СБУ ушел из жизни замечательный человек, ветеран органов госбезопасности полковник Владислав Васильевич ЧУБЕНКО.
Родился Владислав Васильевич в Краснограде Харьковской области. После освобождения Львова переехал туда с родителями. Закончив школу и проучившись год на юрфаке университета, поступил в Киевскую офицерскую школу МВД. После ее окончания был направлен на Западную Украину, где лично руководил многими боевыми операциями по ликвидации вооруженного оуновского подполья. Как свидетельствуют его коллеги и архивные материалы, будучи большим знатоком агентурной работы, Владислав Васильевич всегда вносил в нее элементы творчества и изобретательности. Он был одним из организаторов и кураторов агентурно-боевых групп из перевербованных боевиков ОУН-УПА. Именно по его инициативе в 1949 г. в агентурно-боевые группы всегда стали включать оперативного работника, что предотвращало самоуправство бывших оуновцев и позволяло осуществлять контроль и руководство группой непосредственно во время операции.
продолжение
Использование органами госбезопасности легендированного подполья и АБГ, непосредственным руководителем которых являлся в том числе и полковник В. В. Чубенко, позволило захватить или ликвидировать последних главарей националистов и заброшенных на территорию Украины эмиссаров закордонных центров ОУН и иностранных разведок.
Впоследствии Владислав Васильевич лично работал со многими оуновскими функционерами — Охримовичем, Матвиейко, Куком, Малисевичем, Магуром, Небесным и участвовал в оперативных играх советских органов госбезопасности с западными спецслужбами. Автор книг и пособий по борьбе с закордонной агентурой.
Вышел в отставку Владислав Васильевич за год с небольшим до «выслуги лет» — не только в связи с ухудшением состояния здоровья, подорванного работой на износ, но и из-за острого конфликта с зам. председателя КГБ Борисом Шульженко, которого в наши дни почему-то очень восхваляют захватившие в 2004-м власть «оранжевые» национал-патриоты. Даже издали книгу о нем с теплыми воспоминаниями его односельчанки — матери Виктора Ющенко Варвары Тимофеевны. Поневоле задумаешься, не этот ли генерал КГБ прикрывал полуграмотного отца Ющенко с его сомнительной историей о пребывании во множестве концлагерей, чем советские органы госбезопасности, конечно же, должны были поинтересоваться.
Государство, которое защищал Владислав Васильевич, «отблагодарило» его пенсией в 90 рублей. Независимая Украина тоже не баловала лишней заботой, обратив взор на тех, от кого Владислав Васильевич нас защищал. Но после вынужденного выхода в отставку в сорокалетнем возрасте он не пал духом, а занялся литературным творчеством. Из-под его пера вышли пособия «для служебного пользования» по борьбе с закордонной агентурой ОУН, публикации в сборниках и прессе. А документальная трилогия «Человек из лагеря ди-пи» о борьбе чекистов с оуновской агентурой, подготовленной в разведшколах западных государств и засылаемой на Украину, о мучительном пути прозрения некоторых из них в свое время была бестселлером.
Владислав Чубенко был не только суровым чекистом. Друзья вспоминают о его увлечении шахматами, об участии в художественной самодеятельности. Пока позволяло здоровье, он не пропускал ни одного матча на стадионе «Динамо», посещая его с семьей. Собрал библиотеку фантастики, которую подарил сыну. Прекрасно играл на фортепиано, научившись музицировать на слух. И звуки этой музыки до сих пор звучат для его жены Эры Николаевны, любовь к которой он пронес еще со школьной скамьи во Львове.
Наши беседы состоялись незадолго до его смерти.
— В конце 40-х годов нам стало известно, что в оуновском подполье появляются люди «с той стороны». В процессе ликвидации одной из банд нашли три трупа в комбинезонах и шлемах. То есть, зарубежные разведки, которые использовали в своих интересах националистов, сбрасывали парашютистов и прощупывали возможности нашей ПВО. Мы думали: что можно сделать?..
Вскоре было создано специальное подразделение для того, чтобы разобраться с этим делом — кто этим занимается, кто готовит и сбрасывает парашютистов?
— В то время госбезопасности уже было немало известно об украинских националистах, о том, кто их готовит, финансирует и вдохновляет?
— Да, мы знали, что бандеровцы были на содержании немецких спецслужб в годы войны, знали, что они раскололись на две враждующие организации ЗЧ ОУН и ЗП УГВР. Знали, что те и другие после войны начали искать новых хозяев, а немцы передали оуновскую агентуру американцам и англичанам.
— Скажите, а с чем был связан раскол украинских националистов на две враждующие организации?
— Дело в том, что те оуновцы, которые предвидели разгром фашистской Германии, заблаговременно готовили запасные пути. В 1944 г. на специальном сборе они создали УГВР (Українську головну визвольну раду). Они утверждали, что это вовсе не организация, подобная скомпрометированной ОУН, а такая себе институция, белая и пушистая, которая, по мнению создателей, сможет репрезентовать «воюющую» Украину.
Разборки среди бандеровцев за границей привели к созданию оппозиции, которая направила свою деятельность против Бандеры как крайне скомпрометировавшей себя фигуры, а также против идеолога ОУН Дмитрия Донцова, слишком уж откровенного в своих симпатиях к фашизму. Эта оппозиция прикрылась названием УГВР, добавив еще две буквы ЗП, то есть, «закордонне представництво». Она намеревалась не только отмежеваться от обанкротившегося руководства ОУН, но и начать наступление лично против Бандеры и дискредитировать его — и как политика, и как уголовного преступника. Историограф бандеровщины Петр Мирчук писал в работе «Степан Бандера», что оппозиция развернула наступление против Бандеры, чтобы «знищити його авторитет, опльовуючи його в опінії (общественном мнении. — Авт.) як своїх, так і чужих».
Во главе УГВР формально находились И. Гриньох как вице-президент и Л. Ребет, закулисным же кукловодом стал Николай Лебедь, непосредственно связанный вначале с военной контрразведкой США, а затем ЦРУ.
— А как отреагировал Бандера на раскол возглавляемой им организации?
— Исключением из ОУН Лебедя, Гриньоха, Ребета, Охримовича и угрожал физической расправой над ними. Он добавил к названию своей ОУН еще две буквы ЗЧ («закордонні частини»). С Бандерой остались самые близкие его подручные — Стецько, Пидгайный, Матвиейко и ряд других менее значимых лиц.
Так к 1946 г. официально закончился очередной раскол в ОУН, в результате чего были созданы две враждующие между собой националистические организации — ЗЧ ОУН и ЗП УГВР, которые сразу же стали решать актуальный для них вопрос — поиск новых хозяев.
В зарубежной прессе они откровенно сознавались, что ранее связались с гитлеровскими банкротами, а теперь им надо ориентироваться на более влиятельные силы, в частности на американскую разведку.
— Владислав Васильевич, остановитесь подробнее на самой фигуре главного оуновского раскольника, врага Бандеры — Николая Лебедя.
— Начнем с того, что в 1941 г. глава Службы безопасности ОУН Николай Лебедь как личный предствитель Бандеры прибыл во Львов с особыми полномочиями абвера и Провода ОУН. Штаб бандеровцев во главе с Лебедем был размещен на улице Руськой, № 20 с табличкой на доме «Організація українських націоналістів».
— Чем занималась во Львове эта организация?
— Еще перед войной в Кракове они составили списки лиц, которые должны были попасть под ликвидацию во Львове. Но эти списки своевременно не привезли, поэтому перечень жертв среди украинской интеллигенции Львова по поручению Лебедя произвольно составляли его подручные палачи Евгений Врецьона и Иван Климив-Легенда при помощи телефонного справочника. В список были внесены свыше 300 лиц. Руководитель «Нахтигаля» Роман Шухевич поддерживал постоянную связь с СД, гестапо и Лебедем, и «Нахтигаль» под контролем Лебедя проводил кровавые акции в городах Украины.
— А теперь вернемся к послевоенной деятельности ЗП УГВР, которую возглавил Николай Лебедь.
— Еще в 1945 г. Лебедь в Италии установил связи с американской разведкой. Наряду с этим член ЗП УГВР Врецьона по заданию Лебедя вел переговоры с американскими разведчиками в швейцарском Цюрихе. В июле 1945 г. делегация ЗП УГВР с участием Ивана Гриньоха и Романа Ильницкого дважды побывала на приеме у командующего оккупационными войсками в Западной Германии Эйзенхауэра. Во время бесед они предложили свои услуги в шпионской деятельности. В начале 1946-го один из католических кардиналов познакомил Лебедя и Гриньоха в Ватикане с сотрудником американской политической разведки Новаком. Во всех этих случаях представители ЗП УГВР просились в наймиты не с пустыми руками, а со сведениями военного, политического и экономического характера, которые были им переданы руководителями националистических банд из западных областей Украины.
Со временем интересующих американцев сведений стало не хватать и угевеэровцы передавали им вымышленные сообщения, выдавая их за вроде бы полученные от руководимого ими подполья на Украине, подчеркивая при этом, что ЗЧ ОУН, которую возглавляет Бандера, там влияния вообще не имеет. Так они стремились закрепить свои связи с американцами.
В 1950 г. американская разведка, которой крайне важна была информация о Советском Союзе и которая еще не догадывалась, что ее нагло дурачат, потребовала от руководителей ЗП УГВР более конкретной работы. Лебедю было предложено подобрать людей, чтобы после подготовки в разведшколе перебросить их на Украину для связи с националистическим подпольем и организации разведработы.
Это было именно то, о чем угевеэровцы могли только мечтать. Такая работа могла бы прежде всего укрепить их позиции как перед американцами, так и среди националистов за границей. Оставалось только подобрать людей и организовать разведшколу. И такая школа была создана. А вот каким наукам там обучали, рассказал нам один из шпионов, задержанных на Украине: «Офицеры американской разведки «Джон», «Дейв», «Джим», «Том» учили нас работать на радиостанции, стрелять из разных видов оружия, закладывать мины и осуществлять диверсии, фотографировать документы и военные объекты, рассказывали, каким способом собирать разведывательную информацию в Советском Союзе. На аэродроме возле Кауфбейрена нас учили прыгать с самолета с парашютом».
Когда же группы разведчиков-диверсантов были подготовлены, возник вопрос — кого же первым из руководителей надо забросить на Украину, чтобы он смог выполнить несколько важных задач: установить связь с руководителем подполья Василием Куком (псевдо «Леміш», «Юрко», «Ведмідь»), склонить его и все подполье к работе на американскую разведку, подчинить всю ОУН ЗП УГВР. Словом, ЗП УГВР должна была вызвать к себе интерес американской разведки на долгие годы.
После консультаций с американцами ЗП УГВР остановила свой выбор на одном из наиболее активных участников оппозиции против Бандеры Василии Охримовиче (псевдо «Бард», «Охало», «Філософ», «Пилип». «Чужий», «Грузин»). «Провідник» Тернопольского областного и краевого провода ОУН «Галичина», преподаватель немецких шпионских курсов в Кракове и во Львове Охримович занимал в ЗП УГВР должность «голови ради референтів», руководителя «политической информационной службы» и считал себя теоретиком украинского национализма.
И вот в начале июня 1950 г. Охримович был доставлен в разведшколу, где инструктор Эйч взял у него расписку о сотрудничестве с американской разведкой, хотя Охримович давно уже был повязан с американским разведчиком МакКольмом. Во время допроса Охримович свидетельствовал: «Блек тоном господаря запропонував мені зайнятись збиранням відомостей, які цікавлять американську розвідку, і спробувати передати їх за кордон. Найбільше його цікавили відомості про кордони України, навіть подробиці, як ззовні виглядає кордон, як організована охорона кордону тощо. Потрібні були відомості про важливі укріплення, аеродроми, військові бази... Паспорти, військові квитки та інші радянські документи бажано при першій можливості переправляти за кордон, вони мають велику цінність для американської розвідки» (ГА СБУ, ф.5, д.445).
19 мая 1951 г. Охримович, а с ним и группа, в состав которой входили радисты и разведчики, были выброшены из американского самолета на территорию Украины на Ивано-Франковщине. Охримовичу удалось встретиться с Куком. Они проанализировали ситуацию, которая сложилась на Украине и за границей, обсудили задания, которые поставили перед ними ЗП УГВР и американская разведка. Примерно через полтора года Охримовича и всю его группу захватили наши органы госбезопасности.
— А вот об этом подробнее. Знаем, что к задержанию Охримовича вы имеете непосредственное отношение.
— Захват Охримовича имеет свою предысторию.
— Расскажите ее.
— В лесу находилась боевка, на которую мы, скажем так, имели влияние. У нее такой боевой состав: руководитель Барвинок, Гресь и его жена Мария. Это вся единица УПА. Мы подсадили к ним своего, перевербованного радиста Максима (неплохого парнишку, я с ним много работал), и сказали им: «У вас будет сидеть радист, ваша задача — обеспечивать его, поить-кормить, соблюдать конспирацию и помогать выходить в эфир».
Радиостанция у него была американская. Это два больших и тяжелых ящика — приемник-передатчик и генератор, которой во время сеанса связи надо было крутить вручную. Мне неоднократно приходилось помогать радистам выходить на связь. Знаю, как это физически тяжело — крутить генератор. Пока настраиваешься, крутить еще можно, но как только связь устанавливается, радиостанция энергии берет больше — тяжело, с ума сойти можно. А крутить надо 15—20 минут. Каждый следующий сеанс связи — в другом месте, на расстоянии не менее 20—30 км от предыдущего. А значит, надо идти и тащить на себе эти тяжелые ящики радиостанции.
В результате этой радиоигры американцы бросали с самолетов деньги, оружие. В августе 1953 г. мы ожидали очередной рейс. Вышли встречать. Но... поступило распоряжение Хрущева — этот самолет сбить.
— Да, своеволие Хрущева неоднократно сказывалось на работе и разведки, и контрразведки.
— С этим сложно не согласиться.
Помню, вся прикарпатская артиллерия застыла тогда в ожидании. Мы слышали переговоры военных: «...готовность пять минут... три минуты... две...» Видим: огромнейший самолет появился над Карпатами. А тогда же локаторов не было... Военные решили: пустить истребители, выбросить так называемые свечи, и при их свете этот самолет расстрелять. Но, когда они эти «свечи» запустили, самолет удрал. Потом, кстати, разогнали все начальство Прикарпатского военного округа.
Спустя пару часов разведцентр передает: самолет нарвался на систему ПВО и вынужден был уйти — людей сбросили, а груз не успели. И вот трое суток мы сидим и ждем парашютистов.
Понимаем, как им непросто: попробуй ночью в Карпатах найти нужное тебе место. В конце концов встретили мы диверсантов. Они попросили вывести их на Охримовича. У нас были такие оперативные возможности, и мы решили выполнить эту просьбу. Послали гонцов. Были уверены, что люди Охримовича обязательно придут. Вскоре действительно они являются на пункт встречи. Наши хлопцы когда увидели, что на встречу пришел сам... Охримович, обалдели. Они не ожидали такого поворота событий. Что делать? Решение надо принимать немедленно. Охримович после нескольких минут разговора сел на пенек писать «грипс». И тут старший группы подал соответствующий сигнал. Наши люди из автоматов скосили сопровождение, а несколько человек бросились на Охримовича. Все. Он у нас в руках.
Но при этом случилось непредвиденное. Сбежал боевик Петро. Упустить его было никак нельзя. Ведь тогда все националисты-подпольщики и их зарубежные хозяева узнают, что Охримовича захватило МГБ. Мы оцепили тогда несколько сел. Заходили в каждую хату. Спрашивали, искали. Поведение одного хозяина показалось подозрительным. Уж слишком сильно он волновался. «Де хлопець?» — спрашиваем. «Не знаю», — говорит. «Кажи — де?» — «Та тут». Среди комнаты открывает вход в погреб: «Петро, виходь!» А тот снизу дал автоматную очередь и скосил этого хозяина. Началась перестрелка. Тут же этот Петро и погиб. Как это ни цинично звучит, но и такой вариант нас устраивал. Главное было — чтобы никто не узнал, что Охримович захвачен.
Вернулся я с поисков Петра. На то же место, где был захвачен Охримович. Вижу: сидит Охримович с мешком на голове. «Давай, поговори с ним», — предложили мне коллеги.
— То есть вы вели первый допрос Охримовича?
— Да, я и еще несколько человек.
Спустя какое-то время был захвачен и Кук. А американцы продолжали присылать самолеты и сбрасывать грузы и новых диверсантов, которых мы сразу же захватывали и старались перевербовать.
— Когда у нас появилась возможность держать под контролем некоторые каналы связи, мы засекли двоих курьеров. Одного из них удалось задержать, поговорить с ним, убедить, перевербовать... И он ушел снова туда, за кордон. В мае 1951-го этот наш агент, Борис, прибыл на Украину. Звонит нам: «Здравствуйте, я приехал! Со мной целая группа сидит, возглавляет ее Матвиейко».
Группа приземлилась, им надо было связаться с центром и доложить о прибытии. Мы подождали, пока они дали сигнал, что «прибыли благополучно, устраиваемся». Брать радиста нельзя, ведь существует масса условных сигналов для сообщения о работе под контролем. За два-три дня допросов он ничего не скажет. А нам было нужно, чтобы радист дал сигнал — «Приземлились благополучно». После этого мы берем целиком всю группу. Начали работать с Матвиейко и его радистом. Остальные боевики нас интересовали мало, — они пошли под суд.
— Охарактеризуйте Мирона Матвиейко как человека.
— Трусливый и хитрый. Он был в шоке от того, что его связали те же хлопцы, которые прилетели вместе с ним. Не мог понять, как это его могли обмануть пацаны, — вывезти на Украину, схватить как котенка и отдать в руки органов госбезопасности.
— Долго ли пришлось его убеждать в необходимости сотрудничества с советскими органами госбезопасности?
— Он сразу же пошел на контакт. Рассказал, что его подготовила английская разведка и забросила для установления связи с подпольем — организации здесь базы. Рассказал, что спор между бандеровцами ЗЧ ОУН и лебедевцами ЗП УГВР колоссальный. И что главный вопрос стоял так: кому подчиняется подполье? Потому что без подполья они никому там не нужны. От Матвиейко мы узнали, что американские и английские разведчики говорили: «Слушайте, вы разберитесь там между собой, потому что мы просто не знаем, с кем из вас иметь дело».
Через какое-то время Бандера получает сообщение от уже подконтрольного нам Матвиейко, что тот успешно устроил свою базу на Львовщине, начал выполнение задания «приятелей», но для более активной работы ему нужна материальная помощь и получившие спецподготовку кадры. Матвиейко также информировал Бандеру, что он уже подбирает из членов Львовского провода кадры для получения соответствующей подготовки за границей.
Бандера чувствовал себя на седьмом небе и очень активно откликался на просьбы Матвиейко. Его поддерживали «приятели», и потянулись на Украину к Матвиейко украинцы-шпионы.
Как американцы, так и англичане часто посылать самолеты боялись, а потому подготовленные англичанами группы шли пешком через Чехословакию и Польшу или же переправлялись в Польшу на воздушном шаре, а дальше — пешком на Украину. Они несли деньги, рации, письма Бандеры, новые задания разведки и оставались в распоряжении Матвиейко. Надо ли говорить, что многих из них мы перевербовывали, а тех, кто отказывался от сотрудничества, отдавали под суд.
Вспоминая события того времени, Матвиейко писал: «Бандера и Стецько знали, что никакого подполья на Украине уже нет, но решили послать меня на Украину для того, чтобы передать в ЗЧ ОУН ведомости о якобы существующем Проводе ОУН на западноукраинских землях. Это, по мнению Бандеры и Стецько, дало им возможность манипулировать этой «информацией» перед иностранными разведками и получать за это деньги. Для меня было абсолютно ясно, что Бандера и Стецько приносят меня в жертву своим личным интересам и интересам капиталистических разведок, но, боясь расправы в случае отказа, я согласился выполнять их задания...»
— А как же асы английской разведки? Они не подозревали о том, что засланные ими агенты работают под контролем советских органов госбезопасности?
— Со временем английскую разведку перестала устраивать информация, которую предоставляла эта «группа подпольщиков». Англичане требовали разведданных о секретных объектах. Все чаще возникал вопрос, действительно ли существуют на Украине оуновские базы? Этого Бандера боялся больше всего. Ведь истинное положение дел он знал не хуже остальных. Более того, были ситуации, из которых можно было однозначно сделать вывод о том, что Бандера знал, что Матвиейко его дурит. Но признать это Бандера не мог. И он вынужден был продолжать эту игру. Она была ему просто необходима, и он со страхом ожидал, чем же все это закончится. Знал, что когда-то придется объяснять, куда девались большие деньги английской разведки, куда пропали диверсанты, подготовленные в разведшколе, да и вообще как так получилось, что английская разведка несколько лет ходила в дураках?
— А английские разведчики не пытались проверить, как работает «группа Матвиейко»?
— Для изучения ситуации на Украине и для проверки Матвиейко английская разведка посылала двух шпионов без связи. Они выполнили задание, но... вернуться назад не смогли. Двое других проверяющих не попали в Украину, так как погибли в Чехословакии.
Сложность положения почувствовал и Богдан Пидгайный и сбежал в Канаду.
Сложилась такая ситуация, что благодаря усилиям двух националистических организаций — ЗЧ ОУН и ЗП УГВР на Украине действовали шпионские сети нескольких зарубежных разведок. Все было бы очень плохо, если бы не тот факт, что деятельность этих зарубежных разведок, которые использовали в своей работе ЗЧ ОУН и ЗП УГВР, с первого и до последнего дня находилась под контролем советских органов госбезопасности. Мы знали о деятельности и намерениях разведок, о планах ЗП и ЗЧ, а также во многих случаях влияли на процессы, там происходящие.
А значит, ряд зарубежных разведок несколько лет работали вхолостую.